Бумажный зверинец (сборник)  - Кен Лю

* * *

Тулл-токи читают книги, которые они не писали.

Это энергетические существа. Эфирные, мерцающие узоры меняющихся потенциалов полей, протянувшиеся среди звезд словно призрачные ленты, – это и есть тулл-токи. Когда через них пролетают звездолеты других существ, то чувствуется мягкий толчок.

Тулл-токи уверяют, что все во вселенной доступно для прочтения. Каждая звезда – живой текст, где массивные конвективные потоки перегретого газа воссоздают эпохальную драму, звездные пятна здесь являются знаками пунктуации, корональные циклы – расширенными стилистическими фигурами, а вспышки – выразительными фрагментами, которые воспринимаются как искреннее звучание в глубокой тишине холодного космоса. Каждая планета таит в себе поэму, написанную в суровом, дерганом ритме стаккато голых скалистых вершин или в лирических, томных, богатых рифмах, как мужских, так и женских, газовихревых гигантов. Есть еще планеты, населенные живыми существами, созданные как замысловатые часовые механизмы с драгоценными камнями. Там можно найти бесконечное множество ссылающихся на самих себя, бесконечно отзывающихся эхом литературных приемов.

Но самые великие книги, по мнению тулл-токов, можно отыскать на горизонте событий вокруг черных дыр. Когда тулл-ток устает от чтения бесконечной библиотеки вселенной, он дрейфует в направлении черной дыры. Он ускоряется к точке невозврата, и потоки гамма- и икс-лучей все больше и больше раскрывают главную тайну, по сравнению с которой все другие книги являются лишь случайными отблесками. Эта книга становится все более сложной, в ней появляется столько нюансов и оттенков, что тулл-ток переполняется безграничностью читаемой книги, а его спутники, наблюдающие с безопасного расстояния, начинают понимать, что время для него практически остановилось и теперь у него есть целая вечность для чтения, пока он будет бесконечно падать к никогда не достижимому центру.

Наконец-то книга восторжествовала над временем!

Конечно, еще ни один тулл-ток не вернулся из такого путешествия, и многие считают, что чтение черных дыр является чистейшим мифом. Несомненно, многие считают тулл-токов всего лишь неграмотными мошенниками, скрывающими за завесой мистицизма свою глупость.

Однако другие продолжают рассматривать тулл-токов как толкователей книг, написанных окружающей нас природой. Уже появилось множество таких толкований, которые зачастую конфликтуют между собой и ведут к бесконечным дискуссиям над содержанием книг и особенно над их авторством.

＃

В отличие от тулл-токов, читающих книги в их самой грандиозной форме, кару-и читают и пишут книги в миниатюре.

Крохотные по своему телосложению представители кару-и выглядят не больше точки в конце этого предложения. В своих бесконечных путешествиях они пытаются заполучить только те книги, которые потеряли какое бы то ни было значение и больше не могут быть прочитаны потомками авторов.

Из-за своих невпечатляющих размеров немногие расы воспринимают кару-и как угрозу, и те практически без усилий получают то, что им нужно. Например, по просьбе кару-и жители Земли предоставили им таблички и вазы с линейным письмом А, узелковое письмо, называемое кипу, а также различные древние магнитные диски и кубы, которые уже невозможно расшифровать. Гесперу, прекратившие свои завоевания, передали кару-и некоторые древние камни, которые считались книгами, отобранными у кватцоли. И даже отшельники анту, которые пишут благоуханиями и ароматами, разрешили им забрать некоторые старые, потерявшие вкус и запах книги.

Кару-и даже не пытаются расшифровать свои приобретения. Они используют эти старые книги, не имеющие сейчас никакого смысла, как свободное пространство для строительства своих утонченных, барочных городов.

Вырезанные линии на вазах и табличках превратились в транспортные магистрали, на стенах появилось множество комнат в виде сот, которые дополнили былые контуры прекрасными фрактальными узорами. Волокна веревок с узелками были расщеплены, заново свиты и сплетены на микроскопическом уровне, так что каждый исходный узелок превратился в византийский клубочек из тысяч более мелких узелков и стал торговой лавкой для купца кару-и или же домом с комнатами для молодой кару-инской семьи. Магнитные диски использовались как развлекательные площадки, где бесшабашная молодежь носится днем по поверхности, радуясь меняющейся толчковой и тянущей силе магнитных полюсов. Ночью же площадка подсвечивается крохотными огнями, которые следуют силе действия магнитного поля, и давно умершие данные подсвечивают танец тысяч молодых людей, явившихся сюда в поисках новых знакомств и любви.

Однако не вполне корректно заявлять, что кару-и совсем не пытаются толковать книги. Когда представители существ, предоставивших кару-и артефакты, прибывают с визитом, они чувствуют некоторое родство с новыми творениями кару-и.

К примеру, когда представители Земли посетили Великий рынок, построенный в узелковом письме кипу, то увидели в микроскоп суету, активную торговлю, услышали непрекращающееся перечисление цен, счетов, стоимости, валют. Один представитель Земли, потомок тех, кто когда-то создал узелковые книги, был просто потрясен. Хоть он и не мог прочитать узелковое письмо, но знал, что кипу использовалось для отслеживания счетов и стоимости, для ведения налогов и бухгалтерских книг.

С другой стороны, кватцоли обнаружили, что кару-и использовали один из утраченных каменных мозгов кватцоли в качестве исследовательского центра. Крохотные полости и каналы, где некогда протекали древние водные мысли, теперь стали лабораториями, библиотеками, классами и аудиториями, в которых рождаются и обсуждаются новые идеи. Делегация кватцоли приехала, чтобы вернуть сознание своего предка, однако покинула планету с уверенностью, что все должно остаться как есть.

Они поняли, что кару-и смогли услышать эхо прошлого и бессознательно, по мере формирования палимпсеста книг, давно написанных и безнадежно забытых, смогли понять саму суть, которую невозможно утратить, сколько бы времени ни прошло.

Они читают, даже не зная, что это и есть чтение.

* * *

Очаги разума мерцают в холодной, пустой вселенной, словно пузыри в бескрайнем, темном море. Двигаясь, меняясь, объединяясь и исчезая, они оставляют за собой спиралевидные, светящиеся следы, уникальные, как подпись, и непрестанно продвигаются и поднимаются к неизведанной еще поверхности.

Все пишут книги.

Каждый вечер перед сном Рина проверяла холодильники.

На кухне их было два, каждый подключен к отдельному контуру электросети, у одного на двери был отличный диспенсер для льда. Еще один стоял в гостиной и служил подставкой под телевизор, а другой, в спальне, использовался также как прикроватная тумбочка. Маленький кубический холодильник, похожий на те, которые обычно ставят в студенческих общежитиях, находился в коридоре, а кулер, который Рина заполняла каждый вечер свежеизготовленным льдом, помещался в ванной под раковиной.